Художник Евгений Терехов: нужно было взглянуть на «Отцов и детей» по-новому

В Театре имени Фазиля Искандера готовится к выпуску очередная премьера - спектакль "Отцы и дети" по роману И. Тургенева.

Художник-постановщик Евгений Терехов рассказал о работе над спектаклем.

Как Вас пригласили в творческую команду постановщиков спектакля в Сухуме?

Мне позвонил режиссер Егор Равинский и позвал на постановку. Ранее мы работали над другим спектаклем, в другом городе, который по воле судьбы не состоялся. В итоге продолжили сотрудничество здесь, в Абхазии.

Что Вы знали о театре, в котором предстояло поработать?

О Русском театре Абхазии слышал. В социальных сетях среди коллег видел публикации об их работе здесь. Все отзывы и публикации были положительными, поэтому, когда режиссер Егор Равинский позвал на постановку, у меня не было сомнений соглашаться или нет.

С чего началась работа художника-постановщика?

Роман пришлось перечитать заново. Несмотря на то, что совсем недавно я уже работал над другой постановкой «Отцов и детей» и, как говорится, был в материале, нужно было взглянуть на роман по-новому. Это, пожалуй, было самым сложным этапом в работе: стереть старые впечатления и взглянуть на роман под другим углом. Не скажу, что все шло легко, было много сомнений, поисков, но в итоге мы пришли к единому решению.

В чем особенность сценографии данного спектакля, что увидят зрители, приоткройте завесу?

Основой для сценографического решения послужил образ старого дома, необратимо увядающего, разрушающегося, находящегося в запустении. Да, жизнь в нем еще теплится, есть попытки поддержать порядок, уют, но все они ничтожны по сравнению с масштабами бедствия. Так бывает, что с годами начинаешь замечать, как дом твоих родителей или дом бабушек и дедушек, в котором ты провел детство, постепенно приходит в запустение, заполняется хламом, пылью, в нем нет уже того порядка, т.к. хозяевам тяжело его поддерживать, старые обои тускнеют, паркет начинает скрипеть и местами разваливаться.

В нашем случае такое положение не связано с возрастом «отцов» (они в романе не немощные старики и даже полны сил). У нас это проблема скорее психологическая. «Отцы» — это дети сильных, добившихся многого «праотцов», не сумевшие поддержать и укрепить то, что им досталось по наследству. В этом и состоит основная претензия «детей» к «отцам».

Так вот, то ощущение дома, о котором я говорил выше, мы довели до некого абсурда, максимума. Наши герои как бы дрейфуют в безвоздушном пространстве на маленьком островке из старого паркета, который продолжает разрушаться, сквозь него уже прорастают то ли деревья, то ли это покосившиеся колонны дома.

Главным героем с точки зрения сценографии является паркет. Кстати, использовали настоящий старый дубовый паркет «елочка», который пережил не самые легкие времена и оказался у нас в спектакле. Эта деталь с историей придает дополнительное живое дыхание всему визуальному образу. Наверно он дался службам театра тяжелее всего. Кстати, работать со службами очень комфортно. Чувствуется включенность в работу и желание добиться лучшего результата.

Бывали ли Вы в Абхазии?

В Абхазию, в Сухум, до этого приезжал один раз 12 лет назад. Это страна, в которой я впервые увидел море. Был, кстати, вместе со своей тогда еще будущей супругой Анастасией, которая придумала костюмы для нашего спектакля. Тогда мы отдыхали и конечно посетили самые главные достопримечательности: озеро Рица, Новый Афон с пещерами, Пицунду, Гагры и многое другое. Теперь мы приехали втроем, с сыном. Пока успели побывать в ботаническом саду, на остальное не хватает времени. В этот приезд отметил для себя как сильно преобразился город. Кажется, что жизнь стала благополучнее, развивается инфраструктура. Театр, как мне кажется, в прекрасном состоянии. Имею в виду не только стены, но и коллектив, организацию творческого процесса. Спектакли, к сожалению, я не успел пока посмотреть, так как в городе недавно.