Романова о «Кровавой свадьбе»: актёры предстанут в новом качестве

О работе над новым спектаклем «Кровавая свадьба» в Театре Искандера рассказала режиссер постановки Мария Романова. 

Премьера запланирована на 25 июня, осталось чуть больше месяца, на какой стадии репетиции? 

Прогон первой части уже провели в феврале. Если бы не карантин, в марте вторую часть сделали бы. Сейчас этап более подробной актерской работы, в некотором роде даже педагогической. Актерам ставятся задачи, с которыми они раньше не сталкивались. Я думаю, некоторые вообще в новом качестве представятся зрителям. 

Например, есть задача идти из своей души, откровением человеческим. Не играть некую роль, а рождать и понимать, зачем ты выходишь на сцену, о чем говоришь зрителям. Чтобы осознанность читалась во взгляде. Это одна из сильных материй, которая не всегда сразу получается, нужно время и «обживание». Также идет работа с текстом, Лорка – это высокая поэзия, у него очень музыкальный слог. Мы уходим от бытовой манеры говорить. Материал требует больше формы. Актеры слышат, они любят свое дело, все время идет процесс осмысления. 

Есть режиссеры, которые приходят в репетиционный зал с четким видением спектакля, и ведут за собой актеров, требуя от них только беспрекословного подчинения своим наработкам. У других же режиссеров спектакль рождается в сотворчестве с актерами. Какой у Вас метод работы, Вы предоставляете артистам «зону свободного поиска»? 

У меня есть предощущение спектакля, как должно быть, а дальше это целое путешествие, которое ты проделываешь вместе с людьми. Идет живой процесс. Отталкиваюсь от природы актеров, начинают виться и складываться нити между ними. Мне комфортно с ними со всеми работать. Думаю, во многом благодаря генеральному директору Ираклию Хинтба, который создал в театре творческую рабочую атмосферу. В театре сильно ощущается человечность каждого, присутствует этика во взаимоотношениях, что крайне ценно, и большая редкость в театральном мире. 

С чего началось Ваше сотрудничество с театром в Абхазии? Вам предложили пьесу для постановки в РУСДРАМе? 

Абхазия пять лет назад раскрылась для меня. Моя подруга Мария (театральный художник Мария Филаретова, художник-постановщик спектакля «Кровавая свадьба») с семьей живет в Новом Афоне. Я уже пять приезжаю в Абхазию. А потом я узнала, что есть замечательный директор в Русском театре, тогда как раз Ираклий Хинтба начинал работу. Года три назад пришла к нему и предложила для постановки пьесу «Кровавая свадьба» Лорки. Оказалось, что и его мечта, поставить в РУСДРАМе такой спектакль. Так все сложилось удивительным образом. 

Еще год назад была запланирована премьера, но не состоялась по некоторым обстоятельствам. За это время изменилось Ваше представление о том, каким должен получиться спектакль? Ваши «картинка» в голове поменялась? 

По моим семейно-техническим обстоятельствам тогда отложилась постановка спектакля. Слава богу, поменялось представление, и очень. На тот момент все было, так скажем, в прямых тонах. Когда ты читаешь пьесу, кажется, что на первый план выходят месть и рок. Потом я подробнее изучила творчество самого Лорки и поняла, что это очень трепетный материал, весь пронизанный 

солнечным светом и пронзительной любовью. И «картинка» сама, и визуальное решение поменялись. И, мне кажется, это правильно, потому что «Кровавая свадьба» - не про месть и смерть, а про любовь и свободу. 

Еще мой мастер Григорий Козлов говорил, что нужно ставить автора. То есть, берясь за материал, ощущать природу чувств самого автора. Понимая порывы его души, ты начинаешь больше угадывать, что внутри произведения. Работа как цветок, который планомерно раскрывается, чем глубже ты идешь, тем сильнее становится аромат. Как будто Лорка ведет куда-то, у тебя роман с ним, он уводит в такие истоки, которые ты при первом чтении не разглядел. А главное, у меня все это рождается в процессе – разбираешь пьесу, окунаешься через свой опыт и через человеческий опыт артистов. Соприкасаясь со всем этим, высекается поэтика спектакля. 

Важно ли знать в какой стране, в каком именно театре, с какой труппой режиссер будет ставить конкретный спектакль? 

В Петербурге этот материал так невозможно было бы поставить. Испания – это страсть, и здесь юг и горы, глубина и тайна души. Все очень сочетается и ложится на абхазскую ментальность. И это потрясающе. 

В РУСДРАМе ставили спектакли многие российские режиссеры. Вы - первая приглашенная для постановки спектакля женщина-режиссер. Некоторые считают режиссуру мужской профессией. Каково руководить кавказскими актерами? 

В каждом человеке энергия инь и янь. В некоторых женщинах превалирует больше мужских качеств, когда касается дела. В момент работы в тебе проявляются иные качества - режиссерские, волевые. В данном случае то, что я женщина, – это вторичное, далекое и второстепенное. Я ни в коем разе не люблю диктаторства. Я еще в «Мастерской» Григория Михайловича Козлова усвоила, всё через человечность и любовь. Если бы я иными путями шла, превратилась бы в мужеподобное существо, кидающееся предметами. Но нет, я не такой режиссер. Важен человеческий контакт, воля. 

В одном интервью Вы сказали, что Вы - нежный режиссер, что любите работать с актерами, вам интересен их внутренний мир… 

Природа артистов Театра Искандера потрясающая. Блаженство наблюдать, как соприкасается материал с их нутром, с их душой. Такое ощущение, что они при этом вспоминают себя настоящих, раскрываются и расцветают. 

РУСДРАМ – чудесный театр, любимый театр по человеческим факторам. В феврале, идя на репетиции, я плакала. Плакала от счастья. Такая атмосфера душевная. Тут и самому раскрыться-то можно. Это мне близко еще и потому, что в театре «Мастерская» моего учителя Григория Козлова, такая же атмосфера - всё в любви. Поэтому абсолютное счастье испытываю сейчас, работая и над таким прекрасным материалом, и в таком прекрасном театре. 

Чем должен стать спектакль «Кровавая свадьба» для зрителя, который его посмотрит? Поводом задуматься о жизни или приятным времяпрепровождением в театре? 

Каждый вынесет что-то свое. Он провоцирует даже не эмоции, а глубокие чувства. Для меня «Кровавая свадьба» - спектакль о высшей любви, о проявлении высшей страсти, с которой человек порой не может совладать. Дело не в том, чтобы поступать правильно или нет. И Лорка об 

этом писал, есть какие-то мотивы и законы, которые живут в нас и движут нами, которые ведут нас и приводят к некой трагедии. Для меня в этом материале итог – глубинное осознание и прощение, бессмысленность мести. Есть высший закон - это закон любви. 

Как вы считаете, что делает театр привлекательным для зрителя на протяжении всей истории человечества? Ведь его не вытеснили другие виды искусства, кино, например. Интерес к театру не проходит, а в последние два месяца, когда люди застряли дома в самоизоляции, огромное количество онлайн просмотров спектаклей о многом говорит.

Несмотря на разность жанров, театр – это всегда живой обмен энергией. Это сопричастность. Безусловно, это работа души, разговор на важные человеческие темы, которые находят отклик в зрителях. Кого-то увиденный спектакль может изменить и очистить, или поможет найти ответы. Кто-то увидит схожее с тем, что происходит в его жизни, а это возвышается в театре на уровень искусства, и ему становится легче жить. 

Конечно же, катарсис – высшая степень того, что может быть в театре, очищение души. Приход к какому-то осознанию, прощению, через сопереживание и боль, узнавание этой боли. И все это на очень высоком уровне человеческих взаимоотношений. Недавно прочла Дипака Чопру «38 пунктов о любви» и там был пункт: «Творчество – это высшее проявление любви». Это мне близко и импонирует, потому что, творя, раскрываешь свою душу, ты чувствуешь вдохновение, любовь, ты делишься самым ценным, своим сокровенным человеческим с другими людьми. Большое счастье, когда есть возможность и в зрителях что-то пробудить, передать частицу любви. 

Не могу не спросить про режиссера Юрия Бутусова, который был художественным руководителем Санкт-Петербургского театра им. Ленсовета, где вы работаете, а сейчас главный режиссер Театра Вахтангова. Вы можете назвать его учителем? 

Да, это второй мой учитель. Я не как он, но во многом что-то от него переняла, очень сильное во мне живет от него, конечно же. 

Поделюсь с Вами, смотрела несколько его спектаклей. И это всегда что-то на грани яви и сновидения. Послевкусие после его спектаклей такое же, как и после просмотров фильмов Тарковского и Линча. В моем восприятии зрителя на сцене показывается то, что обычно происходит в голове у мыслящего человека. Переключение образов и картинок-мизансцен, которые действуют на тебя на подсознательном уровне. 

Это абсолютно так. Совершенно согласна с вами, вы правильно почувствовали, в этом смысле он маг и волшебник. Есть ощущение иной реальности. И думаешь, откуда он это берет, ведь примерно так в голове у меня и происходит. Это магия, как он это делает, соединяя несоединимые вещи, парадоксальные порой. И в этом его гений. Он сам интуитивно многие вещи находит, спонтанно, и репетиции у него рвано проходят, иногда ничего не понятно, потом раз, и рождается какая-то потрясающая вещь. 

Но весь мыслительный процесс при просмотре спектаклей Бутусова невозможен, если человек не подкован интеллектуально и не обладает эрудицией. Вы согласны с этим? 

Не соглашусь насчет интеллектуальной подкованности, необязательно. Не описать рационально или интеллектуально и сам процесс, и то, что получается, но действительно, это какие-то подсознательные вещи. Важно, насколько ты открыт чувственно. В первую очередь для него важна эмоция – это основа. Юрий Бутусов многому меня научил, была в подмастерье. Это был сложный, где-то болезненный, но прекрасный процесс. И я очень благодарна ему за такой период в жизни. 

Кто из современных российских режиссеров близок вам по духу, по стилистике, по методам постановок, чьи спектакли смотрите? Даже я, как зритель, ощущаю и чувствую разницу, как одно и то же произведение могли бы поставить, например, Римас Туминас, Юрий Бутусов, Кирилл Серебренников, Максим Диденко или Андрей Могучий. 

Из современных ближе после Бутусова, наверное, Туминас. Он говорит артистам: «Разговаривайте с ангелами, которые сидят на колосниках сцены. Посылайте текст ангелам». Близок своей поэтикой, мироощущением. Много прекрасных режиссеров. Марфу Горовиц очень люблю, тоже женщина-режиссер. Поставила гениальную «Золушку», которая получила «Золотую маску». Там столько остроумия и находок. Есть Екатерина Гроховская, делает прекрасные детские спектакли. Ее «Любовные письма», на которых все рыдают, идут в Мастерской на Малой сцене. Режиссер Алексей Янковский из Санкт-Петербурга, и, конечно же, мой учитель, режиссер Григорий Козлов. 

Приехав в феврале для постановки спектакля в РУСДРАМе, Вы решили пандемию коронавируса переждать в Абхазии? Уже несколько месяцев Вы с детьми находитесь в Новом Афоне и как все граждане республики пережили режим чрезвычайного положения. Как проходила Ваша самоизоляция? 

Я понимала, что обратно могу не въехать, а есть надежда выпустить спектакль, поэтому осталась. Очень рада, что я здесь. Честно говоря, мне кажется, я в раю сейчас. Может, прозвучит смешно в пору пандемии, но я везунчик, наверное. Мне тут так хорошо, что кажутся уже все близкими. 

Я приехала с одним ребенком, а потом довезли остальных двух к весенним каникулам, так и остались здесь со мной. Дети 13, 10 и 6-ти лет прекрасно веселятся в саду, у нас собаки, кошка, у подруги Марии дочь. Детям замечательно тут. С утра у них дистанционное обучение, потом делают уроки. Настолько все гармонично – дети на природе, их окружают домашние питомцы, зеленый сад, рядом море. На днях прочла цитату Льва Толстого о том, что человек должен жить на природе, окруженный зеленью, животными, растениями, и тогда он будет развиваться гармонично. У нас так все и происходит. 

Было напряженное время, когда мы сидели только в огороде и в саду, за калитку не выходили, хотя до моря близко, через дорогу. Кстати говоря, у меня в Абхазии был первый опыт посадок в огороде. Я копала и вспоминала слова Лорки о земле, про крестьян, и что если бы не любовь к земле, он не написал бы «Кровавой свадьбы». Вот и я в солнечном свете про эту землю и думала. Абхазская земля пробудила во мне творчество. И все это так сопричастно материалу, над которым я работаю. Близость земли, природность – все это так сочетается с самим Лоркой. 

Люблю заниматься саморазвитием, читала книги по йоге, материалы по театру. Постигала энергоживопись – сакральная геометрия, из ощущений своих ты рисуешь, интересная практика для улучшения самоощущения и жизни. Тут все напоминает мое детство и дачу. 

Карантин – удивительное время, когда тебя выбило из рабочей колеи, и понимаешь, что есть просто сегодня, здесь и сейчас, как в детстве, и дальше неизвестность. Оптимистично смотрю в будущее, мне кажется, происходит мощная человеческая трансформация. Многим тяжело, но я верю, что есть очень важные процессы очищения энергии человека и планеты. Я это так ощущаю. Потому что то, как мы жили в последнее время в бешеном ритме, со всеми загрязнениями окружающей среды уже дальше было невозможно продолжать. Необходимо было время 

остановиться и переосмыслить все. Смотрю на это философски, не только с точки зрения экономики. 

Премьера спектакля «Кровавая свадьба» по пьесе испанского драматурга Ф. Г. Лорки в постановке режиссера из Санкт-Петербурга Марии Романовой состоится в Театре Искандера 25 июня.