Нана Хагуш: почему театр закрыт - не нахожу ответа

Заслуженный работник культуры Абхазии, помощник режиссера Нана Хагуш работает в Русском театре Абхазии со дня его основания.

Вы пришли работать в театр в 1981 году сразу после окончания школы и с тех пор непрерывно в нем работаете вот уже 40 лет. Такая верность одной работе вызывает восхищение! Театр не отпускает?

Я с юности очень любила театр. Выросла на ВИЭМе на Санчарской улице, где были актерские дома. Знала всех актеров Абхазского театра, все время ходили на спектакли. Папа хотел, чтобы поступила на биологический, но я специально срезалась, не сдала экзамен по математике. Папа был в шоке. Он работал участковым при Доме культуры, где и обосновался тогда Русский театр. Папин близкий друг Иван Ахметович Царгуш был директор театра, и говорит мне: «Пойдешь в дяде Ване работать, раз ты так». Директор театра Иван Царгуш и художественный руководитель, режиссер Михаил Мархолия определили на должность контролера. Помню дату – 12 октября. 

Первый выезд труппы на гастроли был в Ткуарчал со спектаклями «Аленький цветочек» и «Валентин и Валентина». Меня поставили на контроль, я видела раньше, как работают контролеры в Абхазском театре, и сделала все, как следует. Через некоторое время меня перевели в костюмерный цех, и проработала там почти год. В апреле 1982 года перевели меня на должность помощника режиссера, потому что поступила в ЛГИТМиК (ныне Российский государственный институт сценических искусств) на факультет сценографии и театральной технологии. Проучилась три года, а потом по состоянию здоровья пришлось оставить учебу. Но в 1987 году поступила в Тбилисский университет им. И.Джавахишвили на психологический факультет.

Никогда не возникало мысли уйти из театра, даже представить себе не могу, что будут работать в другом коллективе. Работала постоянно, без отрыва. Все спектакли в репертуаре театра я вела. Работала со всеми режиссерами-постановщиками – с Михаилом Мархолия, Дмитрием Кортава, Адгуром Кове. Дмитрий Кортава отправил меня на повышение квалификации в Тбилиси в Театр киноактера имени М.Туманишвили, смотрела, как работают помощники режиссера. Проходила курсы у самого Михаила Туманишвили, тогда он был жив.

В послевоенное время было очень трудно. Нина Балаева сохранила и возродила театр, который остался без труппы, без здания. Не будь ее, не было бы и театра, так как художественный руководитель Адгур Кове уехал из Абхазии.

Работа помощника режиссера нелегкая. Говорят, что во время спектакля помощник режиссера - капитан корабля. Слушаются Вас «корабельные»?

Помощнику режиссера подчиняется весь технический персонал – звуковики, световики, реквизитор, костюмер - и актеры. Режиссер поставил спектакль и передал его помощнику режиссера. И уже на всех последующих показах помощник режиссера следит за неизменностью спектакля, чтобы все прошло, как надо, чтобы световик вовремя включил лампочку, звуковик – музыку, актер – вышел на сцену. Должность сложная, но вы не представляете, насколько интересная.

Любой режиссер в самом начале проводит читку пьесы с актерами, помощник режиссера присутствует уже на этой читке, сидим вместе за столом с актерами. Интересно наблюдать за обсуждением, как актеры видят своих героев, от этого получаешь огромное удовольствие. Когда репетиции на сцене, помогаешь режиссеру в технических вопросах, находишь нужный реквизит, предоставляешь необходимый костюм, декорации. Ты вместе с актерами работаешь с самого начала – от читки пьесы до премьеры. Режиссер выпускает спектакль, отдает его тебе, и ты знаешь спектакль наизусть.

За 40-летнюю историю театра выделяли Вы для себя любимые спектакли?

Если вспоминать старые спектакли, мне нравилась постановка «Приключения на Миссисипи» режиссера Игоря Лучинкина, постановки Адгура Кове «Убийство Гонзаго» и «Моя дорогая Памела». Адгур Михайлович даже умудрился обманным путем вывести меня на сцену. В «Памеле» есть эпизод, где помощник режиссера сидит на сцене за занавеской. Он заверил, что зритель меня видеть не будет. В итоге, на премьере он договорился с монтировщиками, замысел у него был, во время показа открыть занавес. И получилось, что весь спектакль я сидела у зрителей на виду. Конечно, я очень понервничала. Но интересно вспомнить. 

Режиссер Игорь Лучинкин приехал к нам из Одесского русского драматического театра им. А.Иванова, был близким другом Александра Розенбаума, и певец приходил как-то в наш театр, помню.

После войны режиссер Мераб Читанава поставил замечательный спектакль «Тартюф», до сих пор мы его играем. А сейчас мне нравятся все спектакли нашего репертуара. Каждый по своему хорош, не могу выделить ни один. Я их все обожаю! На драматических спектаклях плачу со зрителями, на комедии смеюсь вместе с ними. Иногда прикрываю рот, чтобы не шуметь, потому что нахожусь за кулисами.

Какая атмосфера царила в коллективе на протяжении 40 лет? Вы стояли у истоков, интересно услышать мнение изнутри.

Удивительно то, что в театре у нас всегда были дружеские отношения и между актерами, и между техническим персоналом. Каждый знал свое место. Да и сейчас так. В любое время готовы работать, подстраховать друг друга. Никто не говорит, не моя обязанность, делать этого не буду. Каждый вовремя подойдет, поможет. Когда Ираклий Хинтба пришел к нам в коллектив, мы сначала настороженно его приняли. Старые работники думали, придет новый человек, мы пропали, потому что привыкли к Нине Эдуардовне Балаевой. Но когда я послушала впервые то, как он разговаривал, поняла, что это человек, любящий и разбирающийся в театре. Знаете, я встречала людей, которые любят театр, но у них были дилетантские представления, а Ираклий Ревазович разбирался в театре. И я не ошиблась, он делает все для театра, переживает за каждого. Перед спектаклем лично проверяет и перепроверяет готовность каждого работника – на правильном ли месте поставил свет световик, заряжены ли все батарейки у звуковика, проверяет готовность помощника режиссера и актеров. Даже на читках сидит. Везде он! Везде успевает! Просто удивительно такое отношение к работе. Не встречала таких людей. И очень приятно, что такой человек руководит нашим театром. Русскому театру повезло, что пришел именно Ираклий Хинтба, а не кто-то другой, когда Нина Балаева решила уходить. Счастье для театра появление Ираклия Ревазовича. Он болеет театром, могу так сказать.

Рывок в развитии театра произошел с приходом Ираклия Хинтба. Репертуар значительно расширился. Уже и второй помощник режиссера есть – Милена Даутия. Но замечу, что для такого насыщенного репертуара количество сотрудников театра – и актеров, и технических работников - должно быть в разы больше. Штат очень маленький. У нас только один реквизитор на 24 спектакля, один костюмер, один звуковик и один световик. Знаю, что гендиректор писал письмо, чтобы нам штат увеличили, но пока так справляемся. Еще существует проблема – нам негде хранить декорации и реквизит. Помещения нет. Столько неудобств, что только не придумывают ребята, делают навесы на улице, но деревянные декорации портятся, так хранить нельзя. Приходится перед каждым спектаклем обновлять. Например, перед очередным показом «Примадонн» Ираклий Ревазович говорит, чтобы подкрасили то, это. Практически перед каждым спектаклем заново все красят. Потому что нет надлежащего помещения.

На днях на своей страничке в Фейсбуке Вы разместили пост, обозначив его как «крик души». По Вашим словам, закрытие учреждений культуры работает на «культурную деградацию», а «РУСДРАМ - это душа города, которую сейчас пытаются задушить».

Нынешний локдаун переживаю очень тяжело, не имея возможности заняться любимым делом. Я как помощник режиссера страдаю от того, что не работаю. Мне хочется слышать аплодисменты, реакцию зрителей, видеть переживания актеров за сценой перед выходом. За сценой же тоже идет другая жизнь, невидимая зрителям. Видишь каждого актера, как он переживает, как готовится, и потом слышишь результат – овации благодарных зрителей.

У нас в театре соблюдались все меры предосторожности – маски, шахматная рассадка, обработка поверхностей в зале и на сцене до и после спектаклей. И я не понимаю, зачем надо было закрывать театр, когда работают рестораны, кафе, играют свадьбы, а такое столпотворение на набережной. Значит, люди могут ходить в рестораны, а посещать спектакли им нельзя. В чем провинился театр, не могу понять?

Когда люди работают, горят своим делом, надо им помочь, встать рядом, а у нас, наоборот, вставляют палки в колеса. Я надеялась, что к юбилею нас откроют, но… Очень обидно! Мне жалко актеров. Когда они на спектаклях в течение двух-трех часов выкладываются эмоционально на сцене, в конце их ждет награда – овации зрителей. Это и есть счастье для актеров, и сейчас они этого лишены. Актер должен выходить на зрителя, должен слышать дыхание зала, чувствовать и пропускать его через себя. Если актер не работает, это подобно смерти для него.

С позиции работника театра Вы озвучили свои переживания в связи с закрытием театра, а знаете ли Вы о реакции зрителей, лишенных возможности прийти на спектакли РУСДРАМа?

Ощущаем колоссальную поддержку зрителей. Мне звонят и спрашивают, когда нас откроют. Друзья в Гагре и Цандрипше живут, говорят, их гости хотят приехать, как и в прошлом, позапрошлом году, посмотреть спектакли. Из Сочи звонят, ведь многие приезжали в Сухум специально на наши спектакли. 

Также знакомые экскурсоводы спрашивают. У них в программе всегда была вечерняя культурная программа для туристов – поход в РУСДРАМ. У моего брата кафе на набережной, и там всегда лежали рекламные флаеры, узнав репертуар, приходили в театр, потом писали ему в книгу отзывов благодарности. В этом году тоже посетители спрашивают о театре. Но что им ответишь?! Театр закрыт. Почему так? Задаюсь вопросом и не нахожу ответа. Помимо творческой составляющей, театр понес колоссальные убытки, мы весь туристический сезон были закрыты. Актеры лишились премиальных, существенной надбавки к зарплате. А заработанные за сезон деньги мы направили бы на постановки новых спектаклей. Теперь руководителю придется искать финансовую помощь среди меценатов. Благо, верные друзья у театра есть.

Я очень надеюсь, что все утрясется, что наши власти подумают и откроют наш театр, и мы еще порадуем наших зрителей. Очень в это верю. Во всяком случае, внутри театра все делается для этого. Идут репетиции грандиозной премьеры - мюзикла «Иисус Христос – суперзвезда», и планы будущих постановок очень серьезные у театра. Молодые актеры горят работой. Если не сейчас они не будут играть, то когда?!

Что бы Вы пожелали коллективу любимого театра, которому прослужили 40 лет?

Творческих успехов, крепкого здоровья! И, конечно, выдержки пережить нынешнюю непонятную ситуацию. Все это придаст нам сил и желания творить и созидать на радость всем, кто любит РУСДРАМ!