Спектакль создан при финансовой поддержке:

ООО "Вина и воды Абхазии" и лично Н.B. Ачба

СП ООО "А-Мобаил" и лично Е.Я. Паланта

Спектакль "Ревизор" - это ультиматум лжи и изворотливости, подлости, воровству и нравственному уродству - всему тому, что мешает нам жить просто и счастливо.

Андрей Тимошенко, режиссёр-постановщик

Гениальность гоголевского "Ревизора" в том, что это произведение не утрачивает своей актуальности и диагностических свойств с течением времени. Гамлетовское зеркало, в которое вглядываются общества уже вторую сотню лет - и всегда удивляются самоузнаванию. В этом гротесковом мире есть, по замечанию самого Гоголя, один положительный персонаж - смех. Именно смех, умение смеяться над собой становится главным оружием против неизживаемых пороков общества, наших собственных недостатков. Поэтому наш "Ревизор" будет очень смешным спектаклем. Прелесть этой пьесы в её взрывной театральности. Тут огромный простор для актёрских открытий и откровений, смелых и нестандартных постановочных идей и решений. Мы постараемся сделать так, чтобы наш спектакль служил не только пищей для ума, но и приносил радость зрителю, доставлял ему несомненное эстетическое удовольствие.

Ираклий Хинтба, Генеральный директор РУСДРАМа

«В "Ревизоре" я решился собрать в одну кучу все дурное в России, какое я тогда знал, все несправедливости, какие делаются в тех местах и в тех случаях, где больше всего требуется от человека справедливости, и за одним разом посмеяться над всем… Сквозь смех, который никогда еще во мне не появлялся в такой силе, читатель услышал грусть".

Н.В. Гоголь «Авторская исповедь» (1847 г.)

«Сделайте милость, дайте какой-нибудь сюжет, хоть какой-нибудь смешной или не смешной, но русской чисто анекдот. Рука дрожит написать тем временем комедию… Сделайте милость, дайте сюжет, духом будет комедия из пяти актов, и клянусь, будет смешнее чорта!»

Н.В.Гоголь - А.С.Пушкину (7 октября 1836 г.)

«Я стал наделять своих героев сверх их собственных гадостей моей собственной дрянью. Вот как это делалось: взявши дурное свойство мое, я преследовал его в другом званье и на другом поприще, старался себе изобразить его в виде смертельного врага, нанесшего мне самое чувствительное оскорбление, преследовал его злобой, насмешкой и всем чем ни попало. Если бы кто увидал те чудовища, которые выходили из-под пера моего вначале для меня самого, он бы, точно, содрогнулся».

Н.В.Гоголь «Выбранные места из переписки с друзьями» (1847 г.)

«Теперь вышел я на свежий воздух. Это освежение нужно в жизни, как цветам дождь, как засидевшемуся в кабинете прогулка. Смеяться, смеяться давай теперь побольше. Да здравствует комедия!»

Н.В.Гоголь - М.П.Погодину (6 декабря 1835 г.)

«Вчера Гоголь читал нам новую комедию «Ревизор»… Читает мастерски и возбуждает [«беглый огонь» раскатов смеха в аудитории]. Не знаю, не потеряет ли пиеса на сцене, ибо не все актеры сыграют, как он читает. Он удивительно живо и верно, хотя и карикатурно, описывает наши [административные нравы]».

П.А.Вяземский - А.И.Тургеневу (19 января 1836 г.)

"Когда ставили "Ревизора", все участвующие артисты как-то потерялись; они чувствовали, что типы, выведенные Гоголем в пьесе, новы для них и что эту пьесу нельзя так играть, как они привыкли разыгрывать на сцене свои роли в переделанных на русские травы французских водевилях".

Из воспоминаний А.Я.Панаевой-Головачёвой

"В первый раз «Ревизор». Оригинальная комедия в 5-ти действиях сочинения Н. Гоголя. Государь император с наследником внезапно изволил присутствовать и был чрезвычайно доволен, хохотал от всей души. Пьеса весьма забавна, только нестерпимое ругательство на дворян, чиновников и купечество».

Из дневника А.И.Храповицкого (1836 г.)

«Комедия Гоголя «Ревизор» наделала много шуму. Ее беспрестанно дают — почти через день. Государь был на первом представлении, хлопал и много смеялся. Я попал на третье представление. Была государыня с наследником и великими княжнами. Их эта комедия тоже много тешила. Государь даже велел министрам ехать смотреть «Ревизора»… Многие полагают, что правительство напрасно одобряет эту пьесу, в которой оно так жестоко порицается».

Из дневника А.В.Никитенко (28 марта 1836 г.)

"Ревизор" имел успех колоссальный, но в первые минуты этого успеха никто даже из самых жарких поклонников Гоголя не понимал вполне значения этого произведения и не предчувствовал, какой огромный переворот должен совершить автор этой комедии"

Из воспоминаний И.И.Панаева

«Все против меня. Чиновники пожилые и почтенные кричат, что для меня нет ничего святого, когда я дерзнул так говорить о служащих людях. Полицейские против меня, купцы против меня, литераторы против меня. Бранят и ходят на пьесу; на четвертое представление нельзя достать билетов… Теперь я вижу, что значит быть комическим писателем. Малейший призрак истины - и против тебя восстают, и не один человек, а целые сословия».

Н.В. Гоголь - М.С.Щепкину (29 апреля 1836 г.)

«Спасибо вам за подарок пиесы для бенефиса, верьте, что такое одолжение никогда не выйдет из моей старой головы, в которой теперь одно желание видеть вас, поцеловать. Чтобы это исполнить, я привел бы всю Москву в движение».

М.С.Щепкин - Н.В.Гоголю (7 мая 1836 г.)

«Чувствую, что теперь не доставит мне Москва спокойствия… Еду за границу, там размыкаю ту тоску, которую наносят мне ежедневно мои соотечественники… Как-то тягостно, грустно, когда видишь против себя несправедливо восстановленных своих же соотечественников, которых от души любишь, когда видишь, как ложно, в каком неверном виде ими всё принимается, частное принимается за общее, случай за правило. Что̀ сказано верно и живо, то уже кажется пасквилем. Выведи на сцену двух-трех плутов — тысяча честных людей сердится, — говорит: мы не плуты. Но бог с ними».

Н.В.Гоголь - М.П.Погодину (10 мая 1836 г.)

«Есть еще трудней роль во всей пьесе — роль Хлестакова. Я не знаю, выберете ли вы для нее артиста. Боже сохрани, <если> ее будут играть с обыкновенными фарсами, как играют хвастунов и повес театральных… Я сильно боюсь за эту роль. Она и здесь была исполнена плохо, потому что для нее нужен решительный талант».

Н.В.Гоголь - М.С.Щепкину (10 мая 1836 г.)

«Я не сержусь на толки, как ты пишешь, не сержусь, что сердятся и отворачиваются те, которые отыскивают в моих оригиналах свои собственные черты и бранят меня. Не сержусь, что бранят меня неприятели литературные, продажные таланты, но грустно мне это всеобщее невежество, движущее столицу… Выведены на сцену плуты, и все в ожесточении, зачем выводить на сцену плутов. Пусть сердятся плуты; но сердятся те, которых я не знал вовсе за плутов. Прискорбна мне эта невежественная раздражительность, признак глубокого, упорного невежества, разлитого на наши классы. Столица щекотливо оскорбляется тем, что выведены нравы шести чиновников провинциальных; что̀ же бы сказала столица, если бы выведены были хотя слегка ее собственные нравы?»

Н.В.Гоголь - М.П.Погодину (15 мая 1836 г.)

«Публика, посетившая первое представление "Ревизора", была публика высшего тону, богатая, чиновная, выросшая в будуарах, для которой посещение спектакля есть одна из житейских обязанностей, не радость, не наслаждение... Блестящий наряд и мертвенная, холодная физиономия, разговор из общих фраз или тонких намеков на отношения личные — вот отличительная черта общества, которое низошло до посещения "Ревизора", этой русской, всероссийской пиесы, изникнувшей не из подражания, но из собственного, быть может горького, чувства автора. Те, которые думают, что эта комедия смешна, и только. Да, она смешна, так сказать, снаружи, но внутри это горе-гореваньице, лыком подпоясано, мочалами испутано. И та публика, которая была в "Ревизоре", могла ли, должна ли была видеть эту подкладку, эту внутреннюю сторону комедии?

Из статьи А.Б.В. (1836 г.)

«Публика была изумлена, хохотала чрезвычайно много, но я ожидал гораздо большего приема. Это меня чрезвычайно изумило; но один знакомый забавно объяснил мне эту причину: «Помилуй, говорит, как можно было ее лучше принять, когда половина публики берущей, а половина дающей?».

М.С.Щепкин - И.И.Сосницкому (3 июня 1836 г.)

«Некоторые из нас видели тогда тоже и "Ревизора" на сцене. Все были в восторге, как и вся вообще тогдашняя молодежь. Мы наизусть повторяли потом друг другу, подправляя и пополняя один другого, целые сцены, длинные разговоры оттуда. Дома или в гостях нам приходилось нередко вступать в горячие прения с разными пожилыми (а иной раз, к стыду, даже и не пожилыми) людьми, негодовавшими на нового идола молодежи и уверявшими, что никакой натуры у Гоголя нет, что это все его собственные выдумки и карикатуры, что таких людей вовсе нет на свете, а если и есть, то их гораздо меньше бывает в целом городе, чем тут у него в одной комедии. Схватки выходили жаркие, продолжительные, до пота на лице и на ладонях, до сверкающих глаз и глухо начинающейся ненависти или презрения, но старики не могли изменить в нас ни единой черточки, и наше фанатическое обожание Гоголя разрасталось все только больше и больше».

Из воспоминаний В.В.Стасова

"Ревизор - самая великая пьеса, написанная в России (и до сих пор не превзойдённая)"

В.В.Набоков "Лекции по русской литературе", 1981 г.